Продолжение. Начало в № 2, 3, 4, 5 (298–301)

8. Лес и роза

Время и место действия: Восточная Европа, вторая половина XVIII века.

Биографическая справка

Рабби Лейб (Арье‑Лейб) Сорес (5490 — 4 адара 5556 [1730 — февраль 1796]) — человек, пользовавшийся огромным уважением Исраэля Бааль‑Шем‑Това. Будучи скрытым праведником, странствовал всю жизнь из города в город, собирая деньги на выкуп евреев, оказавшихся в неволе, и на помощь другим скрытым праведникам.

Рабби Ицхак‑Лейб Тауб из Калива (5504 — 7 адара 5581 [1744 — март 1821]) был сиротой и козопасом, пока рабби Сорес не нашел его и не отправил учиться к рабби Шмуэлю‑Шмельке из Никольсбурга, видному последователю Магида из Межерича. Впоследствии он учился у другого известного последователя Магида, рабби Элимелеха из Лиженска. Рабби Ицхак‑Лейб сыграл ключевую роль в деле распространения хасидизма в Венгрии, а также прославился замечательными песнями, которые он исполнял на старинные мелодии.

История может быть увязана — с недельной главой Ваигаш, Берешит, 47:14: «И собрал Йосеф все серебро, какое нашлось в земле Египетской». Согласно каббале, Йосеф собрал и очистил все искры святости, рассеянные в земле Египетской, отделив их от земной шелухи и вознеся их Согласно каббалистической традиции, в материи заключены искры Б‑жественной энергии. Совершая заповедь или доброе дело с использованием материальных предметов (например, построив из камней синагогу, срубив дерево на дрова для нуждающихся), человек освобождает эти искры и возвращает их в горние миры, отчего мироздание становится лучше и ближе к Б‑гу. См., напр.: И. Миндель. Философия Хабада, Вильнюс, Шамир‑Гешарим, 1990. — Примеч. перев.
. — 4 адара (две недели до Ту би‑шват) — йорцайтом рабби Лейба Сореса. — 7‑го числа II адара (неделя до Пурима) — йорцайтом рабби Ицхака‑Лейба Тауба из Калива, первого Каливского ребе.

Основные темы: песня, скрытые праведники.

Другие темы: музыка, Б‑жественные искры, как становятся хасидами, воспитание.

Лес и роза

Суббота закончилась. В темном небе серебрились звезды. Хасиды разошлись по домам, а их ребе, Лейб Сорес («сын Сары», названный так в силу необычного поступка его матери Сары и исключительных обстоятельств его появления на свет; впрочем, это — отдельная история В Сару, дочь еврейского трактирщика, влюбился сын местного магната, заявивший, что женится на ней любой ценой. Узнав об этом, местный учитель (меламед), старый вдовец, предложил ей выйти за него замуж. Юная красавица согласилась, и когда молодой шляхтич приехал (с гайдуками) за своей «суженой», то обнаружил, что попал на свадебный пир. Когда опасность миновала, старик предложил дать молодой жене развод, но та не согласилась. — Примеч. перев. ), ушел из синагоги, чтобы сделать авдалу (церемонию, символизирующую окончание субботы) для своих домочадцев.

Вскоре после этого ребе вернулся в синагогу. В возбуждении он стал ходить из угла в угол, раз за разом вполголоса повторяя: «Ой‑ой». Наконец ребе остановился, и его тело объял трепет. — Что‑то случилось! — воскликнул он. — Я должен что‑то сделать!

Выйдя из синагоги, он позвал своего кучера, и вскоре они уже были в пути. Тогда цадик что‑то шепнул на ухо кучеру, и они поменялись местами: ребе взял вожжи и сел на козлы, а кучер лег спать в повозке. Когда он проснулся, уже ярко светило солнце. Оглядевшись, кучер удивился, как далеко они заехали. Разумеется, будучи постоянным кучером цадика, он давно привык к чудесным путешествиям, однако на этот раз даже он не мог поверить своим глазам: пока он спал, они успели пересечь границу и оказались в самом сердце Венгрии!

Маленькому Ицхаку было только десять лет, но он уже стал кормильцем семьи. Его отец Йосл скоропостижно скончался, и его матери Рейзл нужно было содержать семью, поэтому она бралась за любую, даже самую грязную работу, а маленький Ицхак пас в это время небольшое стадо коз, принадлежавшее их семье.

Надо сказать, что Ицхак любил свою работу. Каждое утро он вставал на рассвете, чтобы помолиться с миньяном и прочесть кадиш по своему отцу. Затем он выгонял коз на пастбище рядом с городом. Ему нравились царившие там тишина и покой. Тщательно пересчитав свое небольшое стадо, он садился под раскидистыми ветвями дерева и наслаждался прохладной тенью.

В его маленькой голове бродило множество разных мыслей — иногда грустных, иногда радостных. В такие минуты, когда юную душу раздирали противоречивые чувства, он развязывал свою сумку и успокаивал себя игрой на любимой дудочке. С необычайной легкостью он извлекал из нее древние народные мелодии, передававшиеся в венгерских деревнях из поколения в поколение. Он узнал их от других пастухов, с которыми встречался. У его любимой песни были такие слова:

Лес, лес, какой же ты бескрайний.
Роза, роза, о, как ты далека.
Был бы лес поменьше — Была бы роза ближе.
Если ты заберешь меня из этого леса,
То мы наконец будем вместе.

Играя эту мелодию, мальчик закрывал глаза и позволял музыке уносить его далеко‑далеко, в мир крестьянских мечтаний.

Ицхак как раз дошел до середины песни, когда перед ним неожиданно появился белобородый еврей величественного вида. — Мальчик, что ты здесь делаешь? — ласково спросил он. — Помогаю матери — пасу наших коз, — ответил Ицхак. — А почему ты не в школе, не учишь Тору, как другие мальчики? — снова спросил незнакомец.

Ицхак потупил глаза: — Еще совсем недавно я был учеником и хорошо учился. Однако с тех пор, как умер мой отец, мне надо помогать моей бедной матери кормить семью.

Услышав это, цадик Лейб Сорес тут же отправился к бедной вдове Рейзл. Представившись, он попросил разрешения забрать Ицхака с собой. — Знай, что у твоего сына очень возвышенная душа и он может стать великим человеком. Однако для этого его нужно вывести на верную дорогу, а это значит, что он должен серьезно и усердно изучать Тору, — сказал он матери. Реб Лейб также обещал бедной женщине, что будет платить ей столько, сколько необходимо, чтобы с лихвой покрыть любые убытки, связанные с отъездом мальчика.

Убеждать женщину пришлось долго, но в конце концов мать согласилась. Лейб Сорес отвез маленького Ицхака в Никольсбург, в ешиву известного знатока Торы и хасидского ребе рабби Шмельке, давнего друга Лейба и одного из ближайших учеников Магида из Межерича, и сказал ему: — Я привел особую душу из Чертога Музыки. Я надеюсь, что ты сможешь помочь ему в полной мере реализовать свой потенциал в этом мире.

Через много лет, когда множество хасидов стекалось в синагогу своего святого ребе, рабби Ицхака‑Айзика из Калива, он иногда рассказывал, какой долгий путь проделал с тех пор, когда был простым козопасом. В этом случае он неизменно говорил, сколь многим он обязан великому праведнику Лейбу Соресу, который потратил столько сил, чтобы найти его и помочь ему.

Он также любил рассказывать о своей любимой мелодии, которую постоянно наигрывал на своей пастушеской дудочке, «Песне о лесе и розе», которая оказалась священной мелодией, много веков пребывавшей в плену. — Однако ныне, — говорил он, — напев обрел свободу и слова изменились.

Хасиды напряженно вслушивались, поскольку все знали о музыкальных талантах ребе. А рабби Ицхак пел:

Изгнание, изгнание, какое ты долгое.
Шхина Б‑жественное присутствие. — Примеч. автора.
, Шхина, как ты далека.
Было бы изгнание короче — Шхина была бы ближе.
Если Ты заберешь нас из изгнания,
То мы наконец будем вместе.

Каливские хасиды, родом из Венгрии, поют эту песню до сего дня. Желающие могут послушать ее в исполнении нынешнего Каливского ребе, рабби Менахема‑Мендла Тауба (р. 1923) Эту ссылку мне прислал мой друг Йосеф бен Шломо а‑Коэн (Джеф Облер), да покоится он в мире. — Примеч. автора. .

Источник: английский перевод был сделан Йерахмиэлем Тиллесом на основе публикации в еженедельнике «Сихат а‑шавуа», 528.